the young and the hopeless
Последствия общения с семпаем и распития с ним чифира. ><
Название: Про Элли, Тото и полную жопу.
Авторы: ЯблЫчнЫй Фэй, Семпай Серёжа (однозначно в соавторы!)
Бета: ~Yuko~
Персонажи: Элли, великий комбинатор и гомосексуалист (Мелло); Тото, верный пёс Элли (Мэтт); Страхуйло, безмозглый вишибала со стажем; Железный Гомосек, разбойник с большой дороги, практикующий расчленёнку; Трусливый Лев, африканский эмигрант, маньяк-насильник (последние трое в роли самих себя).
Пейринг: Железный Гомосек/Страхуйло, Трусливый Лев/Тото и что-то ещё.
Рейтинг: NC-17.
Жанр: техно-яойный дет-бред с интимно-фекальными подробностями.
Состояние: закончен.
Саммари: Мы в город Изумрудный идём дорогой трудной, идём дорогой трудной, дорогой непрямой…
Про Элли, Тото и полную жопу.
Глава первая.Глава первая. Побег.
Лязгая массивными гусеницами, Железный Гомосек взбирался на пыльную мешковатую попу Страхуйло. Пугало довольно крякало в такт движениям груды похотливого металлолома. После поворота рычага включения гидропривода под действием гидравлической жидкости грозно задвигался, предвкушая веселье, огромный болт. Скрежеща от удовольствия, Железный Гомосек стал вворачивать свой болт в приклеенную на задницу Страхуйло гайку. Раздался противный, режущий слух звук. Из попы немедля начали эвакуироваться потревоженные тараканы. Вскоре от трения гайка накалилась, и тело Страхуйло стало испускать запах горелых тряпок. Железный Гомосек открыл на груди дверцу, достал заботливо припасённую заветную маслёнку с машинным маслом типа «АВТОЛ» и полил место сочленения. Завоняло жжёным маслом, клубами повалил дым, окружая любовников густой непроглядной завесой. Смачно причмокнув, болт продолжил вращательно-поступательное движение, и по ночному лесу разнеслись гнусавые стоны пугала. Разлетались напуганные птицы, тряслись и жались друг к другу от страха маленькие ёжики в своих норках. Противным металлическим голосом хохотал ужасный Гомосек, всё глубже вбуравливаясь в потроха Страхуйло. Болт присвистнул, застопорился и издал громкий треск.
- Резьбу сорвал. Сейчас, пока они клеят новую гайку, бежим.
Косясь на спящего льва, Тото перекидал все золотые кирпичи в один мешок и, изобразив полную боеготовность на морде, предстал перед Элли. Та подтянула линялые фиолетовые чулки, поправила причёску, взвалила рюкзак с провиантом на плечо и припустила в чащу. Волоча тяжёлый мешок и поскуливая от натуги, полосатый пёс покорно отправился за ней. К работавшему прикрытием могучему львиному храпу снова добавилось скрежетание из соседних кустов, повторно принуждая трястись расслабившихся было ёжиков.
Глава вторая. Глава вторая. О планах.
Беглецы всё больше отдалялись от привала. Переложив мешок в пасти поудобнее, Тото процедил:
- А почему мы не сходим с тропы? По ней нас легко выследить.
- Нас выследят в любом случае. И в любом случае догонят. Не забывай, лев – отличный охотник. Вот только растолкают они его не раньше, чем к утру. Скотина изрядно накачалась вечером и спит сейчас мёртвым сном. Всё, что нам нужно – это запас времени и какой-нибудь план. Так что рви изо всех лап и не трать силы на болтовню.
Пёс проигнорировал замечание и обеспокоено поинтересовался:
- «Какой-нибудь» значит, что плана у тебя пока нет?
- Плана нет. Пока что.
- А не было бы логичнее продумать всё заранее?
- Нет времени. Сегодняшняя ночь уже могла стать для нас последней. После того, как мы заполучили золото, они только и ждут, как от нас избавиться. Раньше эти ублюдки просто не справились бы без нас. Но теперь им не нужен мозг и идейный вдохновитель. Тебя же они вообще всегда считали бесполезным… Кроме разве что льва. Но у маньяка-насильника интерес один.
При мысли об озабоченном монстре Тото поёжился.
- Так что это оправданный риск.
Да, и рисковали они с самого начала, когда связались с шайкой этих отморозков, чтобы достать денег и достичь общей цели – города, за обилие травы и зелёных хрустящих купюр прозванного Изумрудным. Сим городом заправлял богатейший и авторитетнейший наркобарон по прозвищу Гудвин или Волшебник. А удержаться во главе опасного бизнеса ему помогала команда первоклассных киллеров, работавших под девизом: «Убьём кого угодно, где угодно и когда угодно». Убийцы носили длинные чёрные плащи и не снимали солнечных очков с лиц, с которых не сходило выражения какающего йога. Говорят, такая мимика появляется у тех, кто жрёт одни яблоки. В броне с ног до головы не боялись они пуль, за что приобрели славу бессмертных. Более того, многие подозревали их в нечеловеческом происхождении. Так или иначе, а стоило кому-нибудь попасть в чёрный список Гудвина, и конец был предрешён.
Ни наркота, ни деньги Элли не интересовали. Ей нужен был только Гудвин. И никто, даже Тотошка, не был в курсе, какие личные счеты могут быть у его хозяйки к негодяю.
Глава третья. Глава третья. О вреде сладкого.
Была у Элли одна слабость. Очень она любила сладкое, в частности шоколад. И может всё бы и обошлось, если бы не эта роковая деталь.
Друзья бежали уже часа три, и Тото с сочувствием поглядывал на свою спутницу. Элли тяжело дышала и заметно позеленела лицом. Здравствуй, пищевое отравление. Дело в том, что накануне они набрели на поле шоколадных маков и шоколадо-зависимая Элли, испытывавшая недельную ломку, прогрызла в поле без отрыва метров десять. И, как следствие, передоз со всеми вытекающими.
Не в силах более сдерживаться, Элли уронила рюкзак, скрючилась и начала обильно блевать на дорогу.
Между выбросами густой, отчего-то зелёной и фосфорно-светящейся в темноте рвоты, идейная вдохновительница в отставке тяжело переводила дыхание и дрожащими руками отирала со рта липкие тягучие слюни.
- Э-э-э, брат, - протянул Тотошка.
Элли подняла к небу палец, как бы давая тем самым понять единственному своему зрителю, что фокус не завершён, что стрижка только начата и что то ли ещё будет.
То ли ещё было. Не переставая изрыгать потоки блевотины, маэстро встала раком, подтянула юбку к подмышкам и поспешно спустила трусы. Вытекающие последствия есть вытекающие последствия, с ними не поспоришь, и их, извините, не заткнёшь. Элли дала такого дрища, что Тотошка поневоле зажмурился и прикрыл лапой нос. Струя ярко жёлтого, как у младенца, поноса, шипя, валила на землю, распространяя жутчайшую вонь. Между вздрагивающими от перенапряжения ягодицами нелепо болтался член.
Член – всё, что осталось от Михаэля. Когда мальчику исполнилось пятнадцать, он сбежал из дома, отравив дядю-педофила, взявшегося за воспитание рано осиротевшего племянника. Старания дяди не прошли даром, уничтожив в мальчике все остатки детской непосредственности. Избавившись от ненавистного растлителя, Михаэль торжественно объявил себя геем, надел задорную клетчатую юбку и попросил отныне называть себя Элли. Тото ничего не имел против гомосексуализма, но девчачье имя невзлюбил, и с тех пор старался обходиться в разговоре с другом без каких-либо обращений.
По завершении сценки «Извержение Везувия во все дыры в лицах» Элли отползла на пару метров и ничком растянулась на земле. Тотошка отволок бесчувственное тело подальше от зловонной лужи и тявкнул, что объявляет перекур.
Очухавшись минут через десять, Элли не замедлила дать исчерпывающую характеристику недавнему происшествию:
- Бля-я-я…
- Ничего, минут двадцать передохнём и двинем дальше.
Глава четвёртая. Глава четвёртая. Лирическая.
Время дорого, но Элли пока не была в состоянии продолжить поход. Деваться некуда, перерыв был просто необходим. К счастью, хозяйка быстро приходила в себя. Подтверждая оглашённый перекур, пёс вытащил из рюкзака пачку сигарет и спички, прикурил и жадно затянулся. Когда дыхание Элли перестало походить на сипение издыхающего под Ипром солдата, а приток крови к её лицу разогнал пугающую бледность, Тото спросил:
- Никогда не думал о том, что будешь делать дальше?
- Когда я дойду до Изумрудного города, я обменяю золото на наличку и попробую внедриться в какую-нибудь преступную группировку, потом подберусь поближе к Гудвину и…
- Нет, после того, как расправишься с Гудвином.
- После того, как я с ним покончу… - Элли запнулась, недоговорив до конца, и ненадолго впала в ступор.
Для неё не было потом. Убить негодяя – цель всей её жизни. Но бывает так, что когда достигаешь цели, жизнь теряет смысл.
- Не знаю… может, вернусь в Канзас.
Тото вкрадчиво взглянул на Элли.
- Заведу ферму, буду пахать на тебе землю и выращивать кукурузу.
От неожиданности пёс проглотил сигарету и, икнув, выплюнул колечко сизого дыма.
- Понятия не имею, а ты?
- Ну, ты знаешь… я бы ушёл в большой тетрис.
- Да…
Друзья загадочно уставились в далёкое звёздное небо и глубоко задумались о будущем, пустив слюну по подбородку, но сию идиллию нарушило отдалённое грохотание танковых гусениц.
- О, мой бог! – воскликнула Элли, воздев руки к небу, - мы потеряли полчаса, а эти дурни не стали дожидаться пробуждения льва!
Тотошка взвыл ей в унисон и, вконец разнервничавшись, принялся вертеться, ловя собственный хвост.
Глава пятая. Глава пятая. Получи, фашист, гранату!
- Без паники! – взяла себя в руки Элли, а потом рюкзак, мешок, тотошку и поочерёдно перекидала всё на ближайшее дерево.
- Так, посмотрим, что у нас есть, - сказала она и, поудобней устроившись на ветке, стала рыться в рюкзаке. В арсенале помимо спичек с сигаретами оказались полкило, как уже выяснилось - «палёного» шоколада, упаковка презервативов «Гигант» с пометкой «особо прочные», две динамитных шашки и железная открывалка.
- Не густо, но сгодится. В конце концов, нам повезло, что эти сволочи разделились.
Без льва, Страхуйло и Железный Гомосек не были особо опасны. Всегда используемые отрядом только в качестве тупого «мяса», они имели по значительному косяку, что давало Элли с Тотошкой серьёзный шанс на успех.
Страхуйло представлял из себя ворох вонючих ссаных тряпок, набитых соломой и оживших под действием сильной радиации. Вонюч, щетинист и непроходимо туп, он всю жизнь работал вышибалой в деревенском клубе «Пьяная кобыла».
Биография Железного Гомосека была несколько живописнее. Годы работы бойцом без правил сначала закалили, а потом окончательно изувечили его тело. Отказавшие органы Гомосеку заменили на запчасти от старого танка. Так он и стал Железным. От былых анатомических прелестей оставалась только левая подмышка, но она всегда была такая потная, вонючая и заросшая, что не вызывала у Железного Гомосека ни капли ностальгии по своим могучим телесам. Гомосека перестали допускать до боев, так как он в считанные секунды месил противников гусеницами или сворачивал им шеи железными ручищами. Лишившись привычной кормушки, он раздобыл себе огромный топор и подался на большую дорогу.
Два обиженных природой-матушкой уродца быстро спелись и стали партнёрами не только по преступным делам, но и по делам глубоко (очень глубоко) интимного характера.
И теперь эта горячая парочка спешила на расправу с расчётливыми наглецами, утащившими золото из-под самого носа извращенцев.
Грохот нарастал, и вскоре беглецы увидели выезжающих из-за поворота дороги Железного Гомосека и восседающего на нём верхом Страхуйло.
- Банзай! – вскричала Элли и, подпалив бикфордов шнур, метнула в противника динамит.
Остаток шнура догорел в полёте, смертоносный брикет шмякнул Гомосека по железному носу и… ничего не произошло.
- Сука, просроченная, - прошипела Элли.
- Ага! – обрадовался Страхуйло.
- Эге! – заорал Железный Гомосек, увеличивая ход.
И тут адская машина с соломой на капоте подпрыгнула и кубарем полетела к обочине, поскользнувшись на блевотине. Поверженный недотанк повалился на бок и вхолостую зажужжал гусеницами в воздухе, напоминая перевёрнутую черепашку.
Отлетевший в кусты Страхуйло выполз обратно на тропу и рванул к дереву. Но не тут-то было! Элли, не теряя времени даром, подожгла вторую шашку и отправила её по назначению.
Хуяк - и куски Страхуйло, вспыхнув, разлетелись в разные стороны, рассыпая по дороге уцелевших тараканов, которые, как известно, в огне не горят.
- Сукины дети! – взревел от горя по поводу кончины любимого Страхуйлы Железный Гомосек. Боль от утраты носителя заветной гайки придала ему сил, открыла чакру ловкости, и Гомосек сумел подняться.
- Урою! – кинулся он к дереву, занося топор.
Глава шестая. Глава шестая. Мокрое дело.
- Тук! Тук! – сотрясалось дерево.
- Тук! Тук! – передразнивали зубы сидящих на нём.
Активно работая корпусом, Железный Гомосек наносил удар за ударом. Со свистом рассекая воздух, раз за разом описывал широкую дугу его огромный топор. Мохнатая подмышка то и дело мелькала в процессе.
- Страхуйло, свет очей моих, - рубил и плакал Гомосек.
Самое время вспомнить о слабостях железяки.
- Ну-ка, Тото, вмочи! – скомандовала Элли.
Пёс послушно поднял заднюю лапу, прищурился и, сделав поправку на ветер, пустил в Железного Гомосека золотистую струю. Ловко виляя задом, Тотошка вмиг описал все жизненно важные стыки терминатора, и последнего стал быстро схватывать неотвратимый паралич. Гомосек заскрипел, роняя топор, и потянулся за маслёнкой.
- Врёшь, не уйдёшь! – вскричала Элли и, спрыгнув с ветки, выбила спасительную тару из железных рук.
Гомосек пронзительно скрипнул напоследок и окончательно повис.
Радостный Тотошка соскочил в Эллины объятья и стал лизать её в щёку, продолжая писать, но уже от счастья.
- Рано радоваться, друг мой, - и Элли снова подняла палец к небу, что, как известно, предвещало скорый пиздец.
Глава седьмая. Глава седьмая. Пиздец.
Ещё несколько лет назад знойная Африка спокойно грелась под экваториальным солнышком и не подозревала, какого ублюдка породят её несчастные прерии. Однажды появилась огромная волосатая зверюга и стала ебать всё, что движется, а всё, что не движется, двигать и ебать. Покинув настрадавшуюся родину, лев долгое время плавал на торговых судах, где сбрил гриву на макушке и обзавёлся боцманскими наколками. Он переяоил не один экипаж, отдавая предпочтение молодым юнгам и четвероногим друзьям, и из-за отвратительной привычки съедать трусы жертв приобрёл мерзкий тошнотворный запах изо рта и прозвище «Трусливый».
Светало. Лев разлепил опухшие веки, поднялся на не слушающиеся лапы, с чувством рыгнул и, шатаясь от сильного похмелья, обошёл место ночлега. Не обнаружив подельников, он пришёл в ярость и, оглашая лес криком с битьём кулаками в грудь, ринулся по следу, ломая по дороге многолетние дубы. От топота огромных лап сотрясалась земля, скукоживались от зловонного дыхания цветочки, и, заслышав гневный рык, умирали от сердечного приступа белки, падая с деревьев подобно апокалипсическому дождю.
Тем временем Тотошка с Элли откатили беспомощного Гомосека подальше от тропы и замаскировали веточками.
- Что будем делать дальше, шеф?
- Надо подумать.
Элли села на траву и некоторое время гипнотизировала остатки их «боеприпасов». Она так и не смогла придумать, как убить Трусливого льва с помощью презервативов, но сие мудрое изобретение человечества вдохновило великого комбинатора на новый план.
- Пока ты отвлечёшь похотливого засранца, я подкрадусь сзади и мешком золота проломлю ему череп.
- Так... А как это я его отвлеку?
- Ну, займёшь чем-нибудь, - подмигнула Элли.
- Нет.
- Да.
- Нет!
- А-га.
- Я не согласен.
- А куда ты денешься?
Собрав пожитки и перекинув мешок через плечо, Элли уползла в кусты и заняла выжидательную позицию.
Тотошка, подавляя нервный тик, закурил и, поджав хвост, присел аккурат на середине дорожки. В период тягостного ожидания Тото скурил все сигареты, посерел, потом позеленел и стал похож на маленький грустный арбуз. Наконец, пёс вскочил с земли и, подмяв под себя окурки, кокетливо вздёрнул хвостик. Тяжело дыша, поигрывая стальными мышцами так, чтобы перекатывалась наколка в виде якоря на левом бицепсе, и позвякивая пудовыми яйцами, на тропу вышел усталый и разгневанный лев.
- Тяф! – окликнул его Тотошка, затем свесил из пасти розовый язычок и игриво повел задом.
- Соба-а-ачка! – прохрипел лев, брызгая слюной, и, вытянув передние лапы, медленно пошёл на пса.
При виде надвигающейся когтисто-клыкастой трах-машины Тотошка осел на задние лапы и зажмурился. Маньяк схватил собачку, привычным движением повернул к себе филейной частью и с размаху всадил огромный волосатый член в миниатюрную задницу пёсика.
- Уууу! – взвыл Тотошка, и вся жизнь пронеслась у него перед глазами. Особенно ярко предстали перед ним картины детства. Вспомнилось, как далёким летом на зелёной лужайке Тото пендюрил в пушистый зад своего кузена, помесь белой болонки с носорогом, которого пёс за вечные отирания вокруг себя прозвал тупо «Рядом». Рядом тогда повизгивал и упирался. И только теперь Тотошка до глубины души и кишечника осознал страдания родственника.
Всё дальше продвигался львиный член, надрывая попу Тото, и всё сильнее вылазили глаза бедолаги из орбит.
«Пора!» - решила Элли, нащупывая мешок с увесистым металлом. И тут к горлу отважного комбинатора вновь подкатилась предательская тошнота. «Только не сейчас!» - подумала Элли, но не в силах противостоять рвотным позывам, скорчилась в кустах и начала своё грязное дело.
- Бэ-э-э! – рычала она, заглушая ревевшего в экстазе льва. Но этой драматичной сцене не довелось затянуться надолго. Плохо контролирующий себя с бодуна насильник тут же кончил в страдальца. Под мощным напором обильной спермы Тотошка надулся как воздушный шарик, и, издав звонкий хлопок, лопнул, разбрызгивая внутренности.
- Не-е-ет! – закричала перемазанная блевотиной Элли, бессильно распластавшаяся в кустах, – Тото, ты был так молод! Тото, что я буду делать без тебя?! Тото, ты любовь всей моей жизни! Тото, срал я на Гудвина! – и вскрыла вены железной открывалкой.
Лев недоумённо посмотрел на разбросанные в радиусе трёх метров куски собаки и някнул от досады. Потом маньяк закусил труселями Элли и, проигнорировав мешок с золотом, тяжело ступая, побрёл на поиски новой жертвы. Тут же назло похотливому чудовищу все окрестные ёжики сделали сеппуку и выложили из кишков благородное «живым не дамся». Кровь, кишки, сотона, пиздец, считайте трупы.
Название: Про Элли, Тото и полную жопу.
Авторы: ЯблЫчнЫй Фэй, Семпай Серёжа (однозначно в соавторы!)
Бета: ~Yuko~
Персонажи: Элли, великий комбинатор и гомосексуалист (Мелло); Тото, верный пёс Элли (Мэтт); Страхуйло, безмозглый вишибала со стажем; Железный Гомосек, разбойник с большой дороги, практикующий расчленёнку; Трусливый Лев, африканский эмигрант, маньяк-насильник (последние трое в роли самих себя).
Пейринг: Железный Гомосек/Страхуйло, Трусливый Лев/Тото и что-то ещё.
Рейтинг: NC-17.
Жанр: техно-яойный дет-бред с интимно-фекальными подробностями.
Состояние: закончен.
Саммари: Мы в город Изумрудный идём дорогой трудной, идём дорогой трудной, дорогой непрямой…
Про Элли, Тото и полную жопу.
Глава первая.Глава первая. Побег.
Лязгая массивными гусеницами, Железный Гомосек взбирался на пыльную мешковатую попу Страхуйло. Пугало довольно крякало в такт движениям груды похотливого металлолома. После поворота рычага включения гидропривода под действием гидравлической жидкости грозно задвигался, предвкушая веселье, огромный болт. Скрежеща от удовольствия, Железный Гомосек стал вворачивать свой болт в приклеенную на задницу Страхуйло гайку. Раздался противный, режущий слух звук. Из попы немедля начали эвакуироваться потревоженные тараканы. Вскоре от трения гайка накалилась, и тело Страхуйло стало испускать запах горелых тряпок. Железный Гомосек открыл на груди дверцу, достал заботливо припасённую заветную маслёнку с машинным маслом типа «АВТОЛ» и полил место сочленения. Завоняло жжёным маслом, клубами повалил дым, окружая любовников густой непроглядной завесой. Смачно причмокнув, болт продолжил вращательно-поступательное движение, и по ночному лесу разнеслись гнусавые стоны пугала. Разлетались напуганные птицы, тряслись и жались друг к другу от страха маленькие ёжики в своих норках. Противным металлическим голосом хохотал ужасный Гомосек, всё глубже вбуравливаясь в потроха Страхуйло. Болт присвистнул, застопорился и издал громкий треск.
- Резьбу сорвал. Сейчас, пока они клеят новую гайку, бежим.
Косясь на спящего льва, Тото перекидал все золотые кирпичи в один мешок и, изобразив полную боеготовность на морде, предстал перед Элли. Та подтянула линялые фиолетовые чулки, поправила причёску, взвалила рюкзак с провиантом на плечо и припустила в чащу. Волоча тяжёлый мешок и поскуливая от натуги, полосатый пёс покорно отправился за ней. К работавшему прикрытием могучему львиному храпу снова добавилось скрежетание из соседних кустов, повторно принуждая трястись расслабившихся было ёжиков.
Глава вторая. Глава вторая. О планах.
Беглецы всё больше отдалялись от привала. Переложив мешок в пасти поудобнее, Тото процедил:
- А почему мы не сходим с тропы? По ней нас легко выследить.
- Нас выследят в любом случае. И в любом случае догонят. Не забывай, лев – отличный охотник. Вот только растолкают они его не раньше, чем к утру. Скотина изрядно накачалась вечером и спит сейчас мёртвым сном. Всё, что нам нужно – это запас времени и какой-нибудь план. Так что рви изо всех лап и не трать силы на болтовню.
Пёс проигнорировал замечание и обеспокоено поинтересовался:
- «Какой-нибудь» значит, что плана у тебя пока нет?
- Плана нет. Пока что.
- А не было бы логичнее продумать всё заранее?
- Нет времени. Сегодняшняя ночь уже могла стать для нас последней. После того, как мы заполучили золото, они только и ждут, как от нас избавиться. Раньше эти ублюдки просто не справились бы без нас. Но теперь им не нужен мозг и идейный вдохновитель. Тебя же они вообще всегда считали бесполезным… Кроме разве что льва. Но у маньяка-насильника интерес один.
При мысли об озабоченном монстре Тото поёжился.
- Так что это оправданный риск.
Да, и рисковали они с самого начала, когда связались с шайкой этих отморозков, чтобы достать денег и достичь общей цели – города, за обилие травы и зелёных хрустящих купюр прозванного Изумрудным. Сим городом заправлял богатейший и авторитетнейший наркобарон по прозвищу Гудвин или Волшебник. А удержаться во главе опасного бизнеса ему помогала команда первоклассных киллеров, работавших под девизом: «Убьём кого угодно, где угодно и когда угодно». Убийцы носили длинные чёрные плащи и не снимали солнечных очков с лиц, с которых не сходило выражения какающего йога. Говорят, такая мимика появляется у тех, кто жрёт одни яблоки. В броне с ног до головы не боялись они пуль, за что приобрели славу бессмертных. Более того, многие подозревали их в нечеловеческом происхождении. Так или иначе, а стоило кому-нибудь попасть в чёрный список Гудвина, и конец был предрешён.
Ни наркота, ни деньги Элли не интересовали. Ей нужен был только Гудвин. И никто, даже Тотошка, не был в курсе, какие личные счеты могут быть у его хозяйки к негодяю.
Глава третья. Глава третья. О вреде сладкого.
Была у Элли одна слабость. Очень она любила сладкое, в частности шоколад. И может всё бы и обошлось, если бы не эта роковая деталь.
Друзья бежали уже часа три, и Тото с сочувствием поглядывал на свою спутницу. Элли тяжело дышала и заметно позеленела лицом. Здравствуй, пищевое отравление. Дело в том, что накануне они набрели на поле шоколадных маков и шоколадо-зависимая Элли, испытывавшая недельную ломку, прогрызла в поле без отрыва метров десять. И, как следствие, передоз со всеми вытекающими.
Не в силах более сдерживаться, Элли уронила рюкзак, скрючилась и начала обильно блевать на дорогу.
Между выбросами густой, отчего-то зелёной и фосфорно-светящейся в темноте рвоты, идейная вдохновительница в отставке тяжело переводила дыхание и дрожащими руками отирала со рта липкие тягучие слюни.
- Э-э-э, брат, - протянул Тотошка.
Элли подняла к небу палец, как бы давая тем самым понять единственному своему зрителю, что фокус не завершён, что стрижка только начата и что то ли ещё будет.
То ли ещё было. Не переставая изрыгать потоки блевотины, маэстро встала раком, подтянула юбку к подмышкам и поспешно спустила трусы. Вытекающие последствия есть вытекающие последствия, с ними не поспоришь, и их, извините, не заткнёшь. Элли дала такого дрища, что Тотошка поневоле зажмурился и прикрыл лапой нос. Струя ярко жёлтого, как у младенца, поноса, шипя, валила на землю, распространяя жутчайшую вонь. Между вздрагивающими от перенапряжения ягодицами нелепо болтался член.
Член – всё, что осталось от Михаэля. Когда мальчику исполнилось пятнадцать, он сбежал из дома, отравив дядю-педофила, взявшегося за воспитание рано осиротевшего племянника. Старания дяди не прошли даром, уничтожив в мальчике все остатки детской непосредственности. Избавившись от ненавистного растлителя, Михаэль торжественно объявил себя геем, надел задорную клетчатую юбку и попросил отныне называть себя Элли. Тото ничего не имел против гомосексуализма, но девчачье имя невзлюбил, и с тех пор старался обходиться в разговоре с другом без каких-либо обращений.
По завершении сценки «Извержение Везувия во все дыры в лицах» Элли отползла на пару метров и ничком растянулась на земле. Тотошка отволок бесчувственное тело подальше от зловонной лужи и тявкнул, что объявляет перекур.
Очухавшись минут через десять, Элли не замедлила дать исчерпывающую характеристику недавнему происшествию:
- Бля-я-я…
- Ничего, минут двадцать передохнём и двинем дальше.
Глава четвёртая. Глава четвёртая. Лирическая.
Время дорого, но Элли пока не была в состоянии продолжить поход. Деваться некуда, перерыв был просто необходим. К счастью, хозяйка быстро приходила в себя. Подтверждая оглашённый перекур, пёс вытащил из рюкзака пачку сигарет и спички, прикурил и жадно затянулся. Когда дыхание Элли перестало походить на сипение издыхающего под Ипром солдата, а приток крови к её лицу разогнал пугающую бледность, Тото спросил:
- Никогда не думал о том, что будешь делать дальше?
- Когда я дойду до Изумрудного города, я обменяю золото на наличку и попробую внедриться в какую-нибудь преступную группировку, потом подберусь поближе к Гудвину и…
- Нет, после того, как расправишься с Гудвином.
- После того, как я с ним покончу… - Элли запнулась, недоговорив до конца, и ненадолго впала в ступор.
Для неё не было потом. Убить негодяя – цель всей её жизни. Но бывает так, что когда достигаешь цели, жизнь теряет смысл.
- Не знаю… может, вернусь в Канзас.
Тото вкрадчиво взглянул на Элли.
- Заведу ферму, буду пахать на тебе землю и выращивать кукурузу.
От неожиданности пёс проглотил сигарету и, икнув, выплюнул колечко сизого дыма.
- Понятия не имею, а ты?
- Ну, ты знаешь… я бы ушёл в большой тетрис.
- Да…
Друзья загадочно уставились в далёкое звёздное небо и глубоко задумались о будущем, пустив слюну по подбородку, но сию идиллию нарушило отдалённое грохотание танковых гусениц.
- О, мой бог! – воскликнула Элли, воздев руки к небу, - мы потеряли полчаса, а эти дурни не стали дожидаться пробуждения льва!
Тотошка взвыл ей в унисон и, вконец разнервничавшись, принялся вертеться, ловя собственный хвост.
Глава пятая. Глава пятая. Получи, фашист, гранату!
- Без паники! – взяла себя в руки Элли, а потом рюкзак, мешок, тотошку и поочерёдно перекидала всё на ближайшее дерево.
- Так, посмотрим, что у нас есть, - сказала она и, поудобней устроившись на ветке, стала рыться в рюкзаке. В арсенале помимо спичек с сигаретами оказались полкило, как уже выяснилось - «палёного» шоколада, упаковка презервативов «Гигант» с пометкой «особо прочные», две динамитных шашки и железная открывалка.
- Не густо, но сгодится. В конце концов, нам повезло, что эти сволочи разделились.
Без льва, Страхуйло и Железный Гомосек не были особо опасны. Всегда используемые отрядом только в качестве тупого «мяса», они имели по значительному косяку, что давало Элли с Тотошкой серьёзный шанс на успех.
Страхуйло представлял из себя ворох вонючих ссаных тряпок, набитых соломой и оживших под действием сильной радиации. Вонюч, щетинист и непроходимо туп, он всю жизнь работал вышибалой в деревенском клубе «Пьяная кобыла».
Биография Железного Гомосека была несколько живописнее. Годы работы бойцом без правил сначала закалили, а потом окончательно изувечили его тело. Отказавшие органы Гомосеку заменили на запчасти от старого танка. Так он и стал Железным. От былых анатомических прелестей оставалась только левая подмышка, но она всегда была такая потная, вонючая и заросшая, что не вызывала у Железного Гомосека ни капли ностальгии по своим могучим телесам. Гомосека перестали допускать до боев, так как он в считанные секунды месил противников гусеницами или сворачивал им шеи железными ручищами. Лишившись привычной кормушки, он раздобыл себе огромный топор и подался на большую дорогу.
Два обиженных природой-матушкой уродца быстро спелись и стали партнёрами не только по преступным делам, но и по делам глубоко (очень глубоко) интимного характера.
И теперь эта горячая парочка спешила на расправу с расчётливыми наглецами, утащившими золото из-под самого носа извращенцев.
Грохот нарастал, и вскоре беглецы увидели выезжающих из-за поворота дороги Железного Гомосека и восседающего на нём верхом Страхуйло.
- Банзай! – вскричала Элли и, подпалив бикфордов шнур, метнула в противника динамит.
Остаток шнура догорел в полёте, смертоносный брикет шмякнул Гомосека по железному носу и… ничего не произошло.
- Сука, просроченная, - прошипела Элли.
- Ага! – обрадовался Страхуйло.
- Эге! – заорал Железный Гомосек, увеличивая ход.
И тут адская машина с соломой на капоте подпрыгнула и кубарем полетела к обочине, поскользнувшись на блевотине. Поверженный недотанк повалился на бок и вхолостую зажужжал гусеницами в воздухе, напоминая перевёрнутую черепашку.
Отлетевший в кусты Страхуйло выполз обратно на тропу и рванул к дереву. Но не тут-то было! Элли, не теряя времени даром, подожгла вторую шашку и отправила её по назначению.
Хуяк - и куски Страхуйло, вспыхнув, разлетелись в разные стороны, рассыпая по дороге уцелевших тараканов, которые, как известно, в огне не горят.
- Сукины дети! – взревел от горя по поводу кончины любимого Страхуйлы Железный Гомосек. Боль от утраты носителя заветной гайки придала ему сил, открыла чакру ловкости, и Гомосек сумел подняться.
- Урою! – кинулся он к дереву, занося топор.
Глава шестая. Глава шестая. Мокрое дело.
- Тук! Тук! – сотрясалось дерево.
- Тук! Тук! – передразнивали зубы сидящих на нём.
Активно работая корпусом, Железный Гомосек наносил удар за ударом. Со свистом рассекая воздух, раз за разом описывал широкую дугу его огромный топор. Мохнатая подмышка то и дело мелькала в процессе.
- Страхуйло, свет очей моих, - рубил и плакал Гомосек.
Самое время вспомнить о слабостях железяки.
- Ну-ка, Тото, вмочи! – скомандовала Элли.
Пёс послушно поднял заднюю лапу, прищурился и, сделав поправку на ветер, пустил в Железного Гомосека золотистую струю. Ловко виляя задом, Тотошка вмиг описал все жизненно важные стыки терминатора, и последнего стал быстро схватывать неотвратимый паралич. Гомосек заскрипел, роняя топор, и потянулся за маслёнкой.
- Врёшь, не уйдёшь! – вскричала Элли и, спрыгнув с ветки, выбила спасительную тару из железных рук.
Гомосек пронзительно скрипнул напоследок и окончательно повис.
Радостный Тотошка соскочил в Эллины объятья и стал лизать её в щёку, продолжая писать, но уже от счастья.
- Рано радоваться, друг мой, - и Элли снова подняла палец к небу, что, как известно, предвещало скорый пиздец.
Глава седьмая. Глава седьмая. Пиздец.
Ещё несколько лет назад знойная Африка спокойно грелась под экваториальным солнышком и не подозревала, какого ублюдка породят её несчастные прерии. Однажды появилась огромная волосатая зверюга и стала ебать всё, что движется, а всё, что не движется, двигать и ебать. Покинув настрадавшуюся родину, лев долгое время плавал на торговых судах, где сбрил гриву на макушке и обзавёлся боцманскими наколками. Он переяоил не один экипаж, отдавая предпочтение молодым юнгам и четвероногим друзьям, и из-за отвратительной привычки съедать трусы жертв приобрёл мерзкий тошнотворный запах изо рта и прозвище «Трусливый».
Светало. Лев разлепил опухшие веки, поднялся на не слушающиеся лапы, с чувством рыгнул и, шатаясь от сильного похмелья, обошёл место ночлега. Не обнаружив подельников, он пришёл в ярость и, оглашая лес криком с битьём кулаками в грудь, ринулся по следу, ломая по дороге многолетние дубы. От топота огромных лап сотрясалась земля, скукоживались от зловонного дыхания цветочки, и, заслышав гневный рык, умирали от сердечного приступа белки, падая с деревьев подобно апокалипсическому дождю.
Тем временем Тотошка с Элли откатили беспомощного Гомосека подальше от тропы и замаскировали веточками.
- Что будем делать дальше, шеф?
- Надо подумать.
Элли села на траву и некоторое время гипнотизировала остатки их «боеприпасов». Она так и не смогла придумать, как убить Трусливого льва с помощью презервативов, но сие мудрое изобретение человечества вдохновило великого комбинатора на новый план.
- Пока ты отвлечёшь похотливого засранца, я подкрадусь сзади и мешком золота проломлю ему череп.
- Так... А как это я его отвлеку?
- Ну, займёшь чем-нибудь, - подмигнула Элли.
- Нет.
- Да.
- Нет!
- А-га.
- Я не согласен.
- А куда ты денешься?
Собрав пожитки и перекинув мешок через плечо, Элли уползла в кусты и заняла выжидательную позицию.
Тотошка, подавляя нервный тик, закурил и, поджав хвост, присел аккурат на середине дорожки. В период тягостного ожидания Тото скурил все сигареты, посерел, потом позеленел и стал похож на маленький грустный арбуз. Наконец, пёс вскочил с земли и, подмяв под себя окурки, кокетливо вздёрнул хвостик. Тяжело дыша, поигрывая стальными мышцами так, чтобы перекатывалась наколка в виде якоря на левом бицепсе, и позвякивая пудовыми яйцами, на тропу вышел усталый и разгневанный лев.
- Тяф! – окликнул его Тотошка, затем свесил из пасти розовый язычок и игриво повел задом.
- Соба-а-ачка! – прохрипел лев, брызгая слюной, и, вытянув передние лапы, медленно пошёл на пса.
При виде надвигающейся когтисто-клыкастой трах-машины Тотошка осел на задние лапы и зажмурился. Маньяк схватил собачку, привычным движением повернул к себе филейной частью и с размаху всадил огромный волосатый член в миниатюрную задницу пёсика.
- Уууу! – взвыл Тотошка, и вся жизнь пронеслась у него перед глазами. Особенно ярко предстали перед ним картины детства. Вспомнилось, как далёким летом на зелёной лужайке Тото пендюрил в пушистый зад своего кузена, помесь белой болонки с носорогом, которого пёс за вечные отирания вокруг себя прозвал тупо «Рядом». Рядом тогда повизгивал и упирался. И только теперь Тотошка до глубины души и кишечника осознал страдания родственника.
Всё дальше продвигался львиный член, надрывая попу Тото, и всё сильнее вылазили глаза бедолаги из орбит.
«Пора!» - решила Элли, нащупывая мешок с увесистым металлом. И тут к горлу отважного комбинатора вновь подкатилась предательская тошнота. «Только не сейчас!» - подумала Элли, но не в силах противостоять рвотным позывам, скорчилась в кустах и начала своё грязное дело.
- Бэ-э-э! – рычала она, заглушая ревевшего в экстазе льва. Но этой драматичной сцене не довелось затянуться надолго. Плохо контролирующий себя с бодуна насильник тут же кончил в страдальца. Под мощным напором обильной спермы Тотошка надулся как воздушный шарик, и, издав звонкий хлопок, лопнул, разбрызгивая внутренности.
- Не-е-ет! – закричала перемазанная блевотиной Элли, бессильно распластавшаяся в кустах, – Тото, ты был так молод! Тото, что я буду делать без тебя?! Тото, ты любовь всей моей жизни! Тото, срал я на Гудвина! – и вскрыла вены железной открывалкой.
Лев недоумённо посмотрел на разбросанные в радиусе трёх метров куски собаки и някнул от досады. Потом маньяк закусил труселями Элли и, проигнорировав мешок с золотом, тяжело ступая, побрёл на поиски новой жертвы. Тут же назло похотливому чудовищу все окрестные ёжики сделали сеппуку и выложили из кишков благородное «живым не дамся». Кровь, кишки, сотона, пиздец, считайте трупы.
@настроение: я об этом пожалею
@темы: синдром ерундень, психи мелкие, крупные, по поводу, без, с глюками цветными и чёрно-белыми, патологическое: тварьчество, паталогическое: фики
-
-
06.09.2008 в 02:01-
-
06.09.2008 в 10:09а я семпая зарегила
-
-
07.09.2008 в 15:36-
-
26.09.2008 в 21:16-
-
28.09.2008 в 19:38